Ни о какой «независимой» Украине, о которой (на словах) постоянно твердили оуновцы, не могло быть и речи. Для бандеровских лидеров не было секретом, что территория Украины, согласно планам гитлеровских бонз, была предназначена для ее заселения арийцами. Так, в июне 1942 года состоялось совещание в ставке Гиммлера, на котором этот руководитель гестапо, СС и кумир Р. Шухевича дал указание на массовое уничтожение украинцев с целью очистить территорию Украины для будущего переселения немцев.
Между тем, защитники преступной деятельности украинских карателей даже общеизвестные, достоверные факты участия оуновских шуцманов, в последствии составивших руководящее ядро УПА, в массовых убийствах невинных людей пытаются всячески извратить в выгодном для себя плане и оправдать. Послушаем П. Дужого:
«Легион выезжает в районы боевых действий. Ими стала та часть Белоруссии, в которой бесчинствовали московско-эмгебистские партизаны, которые имели главной задачей и там, и на смежных украинских землях беспощадно уничтожать население». Оказывается, если верить на слово Дужому, вояки-шуцманы из 201-го батальона в Белоруссии защищали местное население от их же партизан. И именно за это кровавый эсэсовский преступник фон дем Бах-Залевский назвал это подразделение лучшим среди своих головорезов?... И зачем только немцы тратились на содержание украинских коллаборационистов?... Без комментариев!
А содержание шуцманов влетало рейху в копеечку. Тем более, что оуновские прихлебатели гитлеровских бонз зорко следили за исполнением этой части контракта. Поверим на слово в этом вопросе абверовцу Бизанцу, который с немецкой аккуратностью фиксировал поведение своих подопечных из ОУН.
Отвечая на вопросы следствия относительно своих контактов с Р. Шухевичем, А. Бизанц в 1949 году утверждал, что в период проведения карательных операций в районе Винницы, а также на территории Белоруссии Шухевич имел возможность неоднократно приезжать во Львов, где встречался с абверовцами, в том числе, с Бизанцем.
Так, в декабре 1941 года Шухевич прибыл во Львов из-под Винницы. Посетив Бизанца, он обратился к нему с просьбой защитить семьи нахтигалевцев, обеспечить их пайками и денежным содержанием. Со слов Шухевича, после ареста Бандеры гестаповцами нахтигалевцы сильно беспокоились о судьбах членов своих семей и родственников. Бизанц в просьбе не отказал и тут же издал приказ по дистрикту «Галичина», запрещавший вывоз в Германию членов семей карателей из 201-го батальона, а также обеспечении их пайками и деньгами.
В ноябре 1942 года Шухевич, на этот раз из Белоруссии, снова прибывает в родной Львов. На встрече с Бизанцем рассказывает, что 201-й батальон часто проводит карательные операции не только против белорусских партизан, но и поддерживающего их гражданского населения.
Справедливости ради следует отметить, что «заслуги» карателей перед Рейхом достойно оценивались не только оккупантами, которые наградили крестами многих офицеров 201-го батальона, в том числе, его руководителей Евгения Побигущего и Романа Шухевича. Уже после войны, оказавшийся в благополучной Европе Евгений Побигущий  бывший командир 201-го батальона шуцманов, бывший командир полка дивизии СС «Галичина», удостоился ордена католической церкви. По-видимому, за «необыкновенную святость»?
Там же, на Западе, иерархи римско-католической церкви окружили почетом и уважением многих оуновских палачей. Таких, например, как капеллан карательных подразделений полиции, дивизий СС «Галичина» Иван Гриньох или первый руководитель кровавой СБ ОУН-б Микола Лебедь. Эсбиста Лебедя после войны не только спрятали от справедливого возмездия в одном из униатских монастырей в Италии, но и дали ему возможность написать там дезинформационную книгу под названием «УПА».
Хотелось бы, чтобы нынешний римский понтифик Иоанн Павел II, бесконечно извиняющийся за средневековые преступления своей церкви, наконец, честно посмотрел в глаза верующих и упомянул грехи недавние - поддержку церковью в 30-40-е годы нацистских режимов, освящение их преступлений. Однако вряд ли это произойдет сейчас. Эдак лет через 500, возможно, об этом вспомнят? Как и о тех католиках, которые после развала СССР захватывали православные храмы и избивали православных верующих в Западной Украине.
В последующем, в среде галицкой интеллигенции стало известно, что каратели из 201-го батальона потерпели жестокое поражение от белорусских партизан в районе Орши, после которого так и не смогли по-настоящему восстановить боевой дух. К тому же, оптимизма им явно не прибавляло ухудшившееся после Сталинградской битвы положение немецких войск на Восточном фронте.
Период окончания службы украинских карателей у немцев по контракту довольно разноречиво отражен в литературе. Наиболее серьезные западные ученые уход бывших нахтигалевцев во главе с Р. Шухевичем «в подполье» объясняют необходимостью выполнять очередную задачу оккупантов - задачу розыска и уничтожения гражданских лагерей, созданных в лесах Белоруссии и Украины, бежавшими из гетто представителями еврейского населения.
По их утверждению, 14 октября 1942 года, в религиозный праздник Покровы, Роман Шухевич и бывшие вояки «Нахтигаля» с оружием в руках «дезертируют» из эсэсовского корпуса и уходят в леса уничтожать бежавших евреев. Уже после войны, в апреле 1948 года УГВР (бандеровский «парламент» - Л.П.) своим специальным постановлением утвердила дату 14.10.1942 г. официальным днем образования УПА. В действительности же бандеровцы свои вооруженные отряды начали называть «УПА» с весны 1943 года, «отняв» это название, вместе с некоторыми бандами, прежде всего кавалерией, у атамана Бульбы-Боровца.
О том, что первые вооруженные отряды бандеровцев имели название не УПА, а УНА (Украинская националистическая армия) утверждает все тот же Бульба-Боровец в своей книге «Армія без держави». Основной состав УНА состоял из бывших служащих различных полицейских подразделений, в том числе 201-го батальона шуцманшафт, «дезертировавших» по указанию абверовской агентуры из ОУН с немецкой службы.
Признает это в своей статье и Степан Бандера, подчеркивая:
«Таким образом, Дружины Украинских Националистов под предводительством Романа Шухевича дали Украинской Повстанческой Армии не только стержневые командные и воинские кадры, но и основной вклад для отработки собственных организационных и оперативных способов».
С его мнением полностью соглашается Петро Дужий, который поместил в своей книге (см. стр. 148-149), изложенную выше цитату своего «вождя».
А вот что сказал по этому поводу бывший член ЦП ОУН-б, бывший командир УНС Александр Луцкий: «Большинство участников УПА были насильно туда втянуты. И только меньшая часть является добровольцами. При этом следует пояснить, что добровольцами были те, которые пошли в УПА только в силу крайних обстоятельств: полицейские украинской полиции, дезертиры из Красной Армии, беглецы с работы в Германии и т.п. Не будь таких обстоятельств, эти лица никогда не пошли бы в УПА».
Вполне объяснима и причина первоочередного создания УПА на Волыни, Ровенщине и в районах Северо-Западного Полесья, а не в Галиции. В Галиции оуновцам и их гитлеровским союзникам долгое время удавалось упреждать создание советского антифашистского подполья, там почти не было советских партизан. На Северо-Западе Украины, наоборот, к началу 1943 г. действовало и усиливалось мощное партизанское движение, которому иногда удавалось буквально парализовать коммуникации немецких войск.
Современные псевдо-историки из ОУН, продолжая утверждать, что их УПА создана 14.10.1942 года, ссылаются на приказ «Чупринки» от 14.10.1947 г., текст которого приводится в изданной на Западе «Летописи УПА». В числе таких «историков» можно назвать профессора В. Сергийчука (см. В. Сергийчук. «ОУН-УПА в роки війни». Київ, 1996 р., стр. 231). В действительности же мы имеем дело с тривиальной фальсификацией со стороны «Чупринки» или его более поздних биографов. В октябре 1942 года Шухевич еще находился в составе карателей фон дем Баха-Залевского. В марте-апреле 1943 года он, вместе с «Максимом Рубаном», лично участвовал в создании бандеровской УПА на Волыни, а летом 1943 года  -УНС в Галиции.
Командир «армии бессмертных» наверняка знал, что до февраля 1943 года вооруженные отряды ОУН-б не назывались термином «УПА».
Желающие убедиться в справедливости наших слов могут обратиться к свидетельствам разного уровня руководителей ОУН-УПА, прежде всего, Михаила Степаняка («Серого»), Александра Луцкого («Богуна»), Юрия Стельмащука («Рудого»), Федора Воробца («Верещаки») и многих других.
Фальсификаторы истории ОУН-УПА также утверждают, что УПА существовала до 1952 года, что является ничем иным, как вопиющей дезинформацией общественного мнения.
Уже в августе 1945 года, по указанию командира «армии бессмертных» Романа Шухевича, была расформирована и прекратила свое существование УПА-«Пивнич». В июле 1946 года приказом «Чупринки» расформирована УПА -«Запад» (бывшая УНС).
Этому решению способствовали успехи советских правоохранительных органов, воинских подразделений, разгромивших крупные банды УПА. Сама жизнь вынудила «Чупринку» и его сообщников дробить свои силы и уходить в глубокое подполье, нападать из-за угла, как правило, на беззащитных людей. Основные силы УПА в этот период представляли не столько озлобленные банды убийц, прятавшихся в труднодоступных лесных и болотистых местах, сколько так называемые самооборонные кустовые отделы (СКО), состоявшие из легализовавшихся оуновцев, творивших свои черные дела под покровом ночи, а затем, в дневное время, подобно оборотням принимавших вид мирных жителей.
Оуновские авторы оправдывают «дезертирство» Р.Шухевича и его группы из немецкой полиции желанием бороться против немецкого оккупанта, советских и польских партизанских отрядов на Западной Украине.
Петро Дужий приводит в своей книге воспоминания жены Шухевича Наталии:
«Но, кроме того, хочу дополнить. Он был в том Легионе... На Волыни...(подчеркнуто нами  - Л.П.). И взбунтовались наши, сказали, что они с ними (немцами) не будут. Они расформировывают тот батальон, распускают... А офицеров всех забрали, что-то их четырнадцать было, привезли во Львов.
Во Львове, значит, немцы хитрые, но он хитрее...».
Одним словом, «перехитрил Р. Шухевич глупых немцев», за что, якобы, арестовывают его жену, но через месяц выпускают с просьбой передать мужу, чтобы ничего не боялся и пришел к представителям Германии... Но, довольно дезинформации. Обратимся к послевоенным свидетельствам абверовцев и оуновцев.
Член центрального провода ОУН Михаил Степаняк в августе 1944 года рассказал следователю, что в декабре 1942 года он и Лебедь, а также «Гармаш» направили Шухевичу письмо с предложением перевести весь батальон шуцманшафт №201 на нелегальное положение. Шухевич это письмо никому из товарищей не показал, что вызвало недовольство и подозрения у тогдашних руководителей ОУН.
По-видимому, с целью оправдать Шухевича перед его оуновскими друзьями, немцы в конце того же 1942 года «задержали» и привезли его во Львов, где для видимости около 3 дней содержали в гестапо, затем, без всяких предварительных условий, выпустили.
Естественно, Степаняк не мог знать всех деталей сотрудничества Шухевича с Абвером и гестапо. Уже после войны кое-что стало известно после допроса все того же абверовца Бизанца, который рассказал о своих встречах с «Чупринкой» в 1942 и 1943 годах.
Как утверждал Бизанц, в феврале 1943 года Шухевич, официально разыскивавшийся немцами, в форме офицера полиции снова появляется в львовском кабинете абверовца. Он просит помощи в освобождении своей жены Наталии, незадолго до этой встречи взятой под стражу гестаповцами. Бизанц незамедлительно обращается к губернатору дистрикта, эсэсовскому генералу Отто Вехтеру. Наталья Шухевич была немедленно освобождена.
В марте 1943 года Шухевич вновь у Бизанца. И снова в мундире офицера полиции. Он благодарит Бизанца за оказанное содействие в освобождении жены.
Как Бизанцу стало известно несколько позже, у Шухевича были близкие «друзья» и среди гестаповцев. В частности, таким другом был Ярослав Мороз, служивший с 1941 по 1942 г. г. во Львовском гестапо в звании фельдфебеля. В 1943 году Мороз окажется в дивизии СС «Галичина».
С Абвером Р. Шухевича связывало долголетнее сотрудничество, не прекращавшееся да самого краха Третьего Рейха. В 1945 году Бизанцу стало известно, что его «друг» Шухевич связан с центральными органами Абвера через посредничество доктора Гринива, приятеля С. Бандеры. Через Гринива, находившегося в городе Колин близ Праги, по уверению Бизанца, к Шухевичу направлялись немецкие связники-парашютисты.
Между гитлеровцами и УПА поддерживалась также постоянная радиосвязь. В частности, офицеры абвера: оберлейтенант Йозеф Мюллер и доктор Вальтер Фель с помощью радиопередатчиков получали от Шухевича разведданные о расположении частей Советской Армии, передавали ему указания о проведении разведки и диверсий в тылу советских войск.
Неоценима роль Романа Шухевича в создании и укреплении УПА, придании подразделениям этой «армии» формы штурмовых отрядов СА, созданных Гитлером и Ремом еще в 20-х годах. Функции немецкого гестапо в УПА выполняла СБ, состоявшая почти поголовно из бывших полицейских, эсэсовцев, в основном, галичан. Постоянными репрессиями мирного населения и рядовых уповцев занималась также военно-полевая жандармерия (ВПЖ). Процитируем одного из влиятельных бандеровцев  генерала М. Смовского:
«В отрядах УПА-Бандеры были не только партийные наблюдатели «политруки», но и уполномоченные СБ... Эсбисты были законом и судом в УПА-Бандеры. СБ была организована по гитлеровскому образцу. Почти все команды СБ — это бывшие курсанты гитлеровской полицейской школы в Закопане с годов 1939-1940. Обучали их гестаповцы».
Не была УПА и не могла быть ни армией, ни вооруженной формацией народа. Это был вооруженный отряд одной фашистской партии - ОУН-б.
Армии, как известно, создаются правительствами суверенных или официально признанных государств. Украина же в период образования УПА была оккупирована фашистской Германией. УПА не имела своей формы. Ее вояки носили немецкие, польские, советские мундиры или ходили в гражданской одежде.
Бандеровскую УПА не признавали влиятельные политические силы украинского общества. Не говоря уже о негативном отношении сограждан из советской Украины, террористические методы бандеровцев осудили мельниковцы, сторонники Бульбы-Боровца, президента украинского правительства в эмиграции К.Левицкого, гетманцы и т.д.
Нельзя ее оценивать и в качестве некоего проявления «национально-освободительного движения», так как основным методом пополнения куреней и отрядов УПА была мобилизация. За отказ вступать в УПА не только убивали призывника, но, нередко, и членов его семьи. Мобилизованного, как правило, закрепляли кровью. Для этого ему обычно приказывали убить еврея, поляка или, чем-то провинившегося перед бандитами и их руководителями, украинца.
Во главе УПА стояли многолетние агенты Абвера и гестапо: Д. Клячкивский, Р.Шухевич, М. Лебедь, Р. Волошин, Я. Бусел, А. Луцкий, Д. Грицай, С. Арсенич-Березовский, Д. Маевский.
Только Абвер располагал в руководстве УПА целым подразделением своих офицеров. Вот некоторые из них: капитан абвера Роман Шухевич («Чупринка»), награжден двумя крестами и медалью гитлеровской Германии; капитан Абвера Василь Сидор («Шелест») - командир роты 201-го батальона шуцманшафт, затем командир УПА «Запад», награжден немецким крестом; старший лейтенант Абвера Д. Клячкивский («Клим Савур»); капитан Абвера И. Гриньох («Герасимовский», «Данилив») - организатор и член Главного штаба УПА, отвечал за связь УПА с Абвером и гестапо, бывший капеллан бандеровского батальона «Нахтигаль», капеллан 201-го батальона шуцманшафт, главный капеллан 14-й Ваффен СС дивизии «Галичина», кавалер двух немецких крестов; старший лейтенант Абвера А. Луцкий («Богун»)  - бывший командир взвода 201-го батальона шуцманшафт, командир УНС (галицийский вариант УПА), с начала 1944 года зам. командира УПА; капитан Абвера В.Павлюк («Ирко») - командир роты 201-го батальона шуцманшафт — куренной УПА на Ивано-Франковщине, затем районный проводник ОУН на Львовщине; старший лейтенант Абвера Ю. Лопатинский («Калина»)  - член Центрального провода ОУН и Главного штаба ОУН, активный участник кровавых преступлений нахтигалевцев во Львове (июнь 1941 г.); капитан (гауптштурмфюрер) Ваффен СС П.Мельник («Хмара») — командир роты дивизии СС «Галичина», куренной УПА.
Согласно захваченному при освобождении Львова гестаповскому документу от 22.04.1944 года, на совещании сотрудников немецких спецслужб выступил подполковник Абверкоманды №202 Залингер, который сообщил, что использует в интересах разведки оуновца Романа Шухевича. Он также упомянул, что Шухевичем было направлено к абверовцам несколько человек для обучения их навыкам радиосвязи.
Со слов Залингера, Шухевич предложил ему также вооружить все отряды УПА Галиции и постепенно перебрасывать их через линию фронта в тыл советских войск для ведения диверсионно-разведывательной работы. О том, что это предложение имело свои последствия, свидетельствовали конкретные дела бандитов УПА, которые, перейдя линию фронта, стреляли в спины красноармейцев, взрывали мосты и поезда, военные объекты, совершали теракты в отношении крупных советских военачальников.
По свидетельству члена Главного провода ОУН Степаняка Михаила (25.08.1944 г.), в 1941 году немцами был арестован один из оуновских лидеров Ростислав Волошин («Горбенко»). Однако, в конце 1942 года его выпустили, так как он согласился сотрудничать с оккупантами, о чем написал соответствующую расписку.
По свидетельству Степаняка и других арестованных оуновцев, совсем не просто складывались отношения между руководителями УПА. Узкому кругу оуновцев было известно, что у бывшего карателя Романа Шухевича явно не сложилось с первым командиром УПА Д.Клячкивским («Клим Савур»). Привыкшему к партизанской вольнице атаману «Савуру» не по душе пришлась жесткая дисциплина бывшего офицера немецкой полиции «Чупринки». Затаил зло на «Чупринку» и Микола Лебедь, почувствовав с его стороны угрозу своему абсолютному владычеству в оуновском подполье.
Однако, обстановка на восточном фронте, активизация в тылу антифашистской борьбы советских и польских партизан вынуждали Абвер и гестапо не обращать внимание на эти дрязги, действовать решительно: ускоренными темпами создавать и укреплять УПА, вооружать ее, одновременно продвигая на руководящие посты в этом формировании своих наиболее надежных и проверенных на конкретных делах людей.
В феврале 1943 года воля немецких спецслужб была материализована на 3-й Конференции ОУН, на которой было высказано предложение освободить Миколу Лебедя с поста руководителя провода ОУН. Руководителем провода было предложено избрать Романа Шухевича с титулом «первый среди равных». Вскоре Шухевич становится военным референтом провода ОУН, что, фактически позволило ему вмешиваться в руководство отрядами УПА, к крайнему неудовольствию ее формального командира «Клима Савура». Лебедь был обвинен в нарушении «демократии» во взаимоотношениях с другими руководителями ОУН. Ему также вменили вину за провал в организации диверсий в тылу советских войск.
Вскоре трения между оуновскими главарями вылились в открытый конфликт между ними на совещании 9.04.1943 года, созванном по желанию М.Лебедя. В ходе дискуссии, по предложению Шухевича, Лебедя уговорили выйти из помещения. Когда Лебедь ушел, Роман Шухевич выступил с критикой в его адрес, обвинив бывшего «шефа» ОУН в склонности к устаревшим методам руководства, стремлении установить личную диктатуру в ОУН.
По предложению Шухевича, Лебедь был смещен с высшего поста в ОУН. Главным руководящим органом управления ОУН было избрано трехчленное бюро, в котором «Чупринка» де-юре был главным. Позже решения февральской Конференции и апрельского совещания ОУН были реализованы на 3-м Чрезвычайном Сборе ОУН, утвердившем Шухевича на должности «первого среди равных» руководителя бюро Главного провода ОУН.
Не исключено, что злопамятный агент гестапо М. Лебедь затаил злобу на выдвиженца Абвера «Чупринку», что позволило впоследствии Мирону Матвиейко подозревать его в причастности к гибели командира «армии бессмертных». Не мог простить Шухевичу унижения и постоянного вмешательства в его дела и «Клим Савур», в причастности к гибели которого некоторыми оуновцами подозревался уже сам «Чупринка».
По свидетельству Александра Луцкого, «Клим Савур» «начал уставать от дисциплины и не одобрять директив Главного Провода». Вначале его с большим трудом усмирял Ростислав Волошин. Однако, вскоре Клячкивский перестал отчитываться и перед Волошиным.
Отношения между Клячкивским и Шухевичем ярко характеризует следующий случай, который, к тому же, свидетельствует о том, что «Чупринка» вовсе не был таким «гениальным полководцем», каковым его изображают современные оуновские борзописцы.
В период апогея геноцида польского населения (лето 1943 года), в процессе которого, по самым скромным оценкам специалистов, бандеровцами уничтожено не менее 100 тысяч мирных поляков, несколько отрядов УПА под общим командованием Романа Шухевича 31 августа 1943 г. атаковали польское село Пшебраже на Волыни.
Это село было знаменито тем, что в нем спасались многие тысячи женщин, стариков и детей, которым удалось бежать от кровавой расправы оуновских бандитов из других населенных пунктов. За счет беженцев из сожженных украинскими фашистами польских сел и хуторов население Пшебраже возросло к августу 1943 года до 30 тысяч человек. Для их защиты мужчины села создали сельскую самооборону, вооруженную стрелковым оружием. Защищать мирных поляков от немецких и украинских фашистов помогали также советские партизаны из отряда Прокопюка, дислоцировавшегося в ближайшем лесу.
Для успеха операции Шухевич обеспечил многократное превосходство в силах. В рядах уповцев насчитывалось около 10 тысяч человек, наиболее боеспособных и надежных из которых (4 тыс. галичан) Шухевич перебросил из окрестностей Львова. На вооружении бандитов находилось 66 тяжелых пулеметов, 86 ручных пулеметов, 17 минометов, 2 полевых орудия.
Сражение продолжалось почти целый день и закончилось полным, поражением украинских фашистов. Успех сражения обеспечила атака советских партизан и конницы из Пшебраже в тыл нападавших. Бандиты, потеряв сотни вояк убитыми и раненными, 17 тяжелых и 6 ручных пулеметов, 6 минометов, панически бежали в сторону украинского села Рудники. В ярости от бессилия, «Чупринка» приказал расправиться с каждым, кто проявил трусость или нерешительность, что и было сделано. Среди жертв этой расправы оказался православный священник из села Рудники, накануне боя уговаривавший уповцев не нападать на мирных соседей.
Как утверждал Александр Луцкий, «Клим Савур», возмущенный низким уровнем командования операцией, во всеуслышание заявил: «Из Шухевича такой же командир, как из рака жеребец!» Нетрудно было предположить, что злопамятный Шухевич никогда не простит своему сопернику такой характеристики.
Некоторые ветераны УПА рассказывали автору этих строк, что невысокого мнения о командирских качествах Шухевича был не только Клячкивский, но и многие другие командиры повстанческих отрядов, оперировавших на Волыни и Ровенщине. Особенно возмутил их один случай, произошедший летом 1943 года в период движения в сторону Карпат соединения дважды Героя Советского Союза С.А. Ковпака. В период передвижения по Волыни советские партизаны разгромили несколько куреней УПА, захватили склады и разрушили их мастерские в Свинаринском лесу.
Вместо того, чтобы защищаться и попытаться организовать отпор ковпаковцам, Шухевич бежал со своей охраной во Львов, где умолял немцев помочь ему в борьбе с советскими партизанами.
Немецкие фашисты сжалились над своим приятелем и союзником. Было принято совместное решение оккупантов и ОУН по созданию Украинской национальной самообороны (УНС). Из бывших полицейских, активистов ОУН срочно сформировали 5 батальонов (900 человек), во главе которых поставили агента Абвера, бывшего нахтигалевца Александра Луцкого («Андриенко», «Беркут», «Богун», «Богдан»).
УНС немцы вооружили немецким оружием, поставили на продовольственное и боевое довольствие вермахта. С обмундированием было сложнее, поэтому только офицерам выдали немецкую военную форму. Рядовые были экипированы в гражданскую одежду. Примечательный факт - на головных уборах офицеров красовались немецкие кокарды, а не национальные трезубцы.
После нескольких стычек в Карпатах ковпаковцы наголову разгромили УНС. Из 900 вояк уцелело не более 300, которые со временем были переформированы Шухевичем в УПА-«Запад». УПА-«Запад» возглавил агент Абвера, бывший офицер 201-го батальона шуцманшафт Василь Сидор («Шелест»).
Сокрушительное поражение от Ковпака не помешало уцелевшим участникам боев из УНС, оказавшимся после войны на Западе, извратить события и распространять по миру легенды о своих «победах» над советскими партизанами. Предательские убийства из-за угла отдельных ковпаковцев или уничтожение их мелких групп, отбившихся от батальонов соединения при возвращении из рейда, оуновцы и их «историки», вроде Петра Мирчука, выдали за крупные победы.
В действительности, основные потери советские партизаны понесли от регулярных эсэсовских и полицейских полков (речь идет о 4-м, 6-м и 12-м полках полиции, из которых 4-й и 6-й вошли в состав дивизии СС «Галичина» - Л.П.), подразделений жандармерии, стянутых в район Карпат по личному распоряжению Гитлера, взбешенного успешными действиями соединения Ковпака в Галиции - регионе, считавшемся оккупантами своим самым надежным тылом в оккупированной Европе.
Украинская национальная самооборона (УНС), этот галицийский вариант УПА, созданная и обеспеченная всем необходимым оккупантами,  яркое свидетельство коллаборационизма «участников национально-освободительного движения», которое делает невозможным любой вариант признания бандеровской ОУН-УПА «воюющей на стороне антигитлеровской коалиции».
В отличие от оуновцев, помощь Ковпаку в его сражениях против немцев и бандеровцев в период Карпатского рейда оказывали польские отряды Конвента независимых организаций и лесной отряд Армии Крайовой (АК) под командованием С. Косибы.
В своей книге, посвященной Карпатскому рейду, С.А.Ковпак с благодарностью вспоминает о помощи, оказанной ему участниками польского антифашистского подполья.
Между тем, сотрудничество ОУН-УПА с немцами не просто продолжалось, а, особенно с приходом на должность руководителя этих формаций в Западной Украине Р. Шухевича, крепло и развивалось по восходящей линии.
Член ЦП ОУН Степаняк Михаил («Серый») утверждал:
«... На протяжении всей войны бандеровцы, а именно УПА, вели борьбу против красных партизан и отдельных частей Красной Армии... В 1943 году были изданы официальные приказы по УПА, запрещающие нарушать немецкие коммуникации, уничтожать немецкие склады оружия и продовольствия, нападать на немецкие подразделения даже в том случае, если они обессилены и отступают... На 2-м и 3-м Великих Сборах националистов было принято ряд решений антинемецкого характера, однако, в жизнь они не были воплощены...
По мере того, как Шухевич («Чупринка», он же «Тур») почувствовал свою прочность и стал председателем бюро бандеровского Центрального Провода ОУН, он стал по всем вопросам, по которым ранее критиковал «Максима Рубана» (Лебедя), вести линию еще более диктаторскую и реакционную, чем «Рубан», в частности, стал отменять решение 3-го Великого Сбора ОУН в вопросе восстания против немцев и их сателлитов. На 3-м Великом Сборе Шухевич выступил против концепции «общеукраинского представительства», против принятых ранее антинемецких решений, заменив их другими, направленными исключительно на борьбу против Советской власти в советском тылу, для чего уделял внимание укреплению и расширению УПА...».
В октябре 1943 года, опять же, по инициативе «Чупринки», оуновцы отправляют в адрес губернатора дистрикта «Галичина» «Открытое письмо ОУН» с предложением немедленно начать переговоры о более тесном взаимодействии, ввиду угрозы приближения к территории «восточных тирольцев» Красной Армии и, в связи с активизацией участников советско-польского антифашистского сопротивления.
Полное представление об этих переговорах дают возможность получить трофейные документы львовского гестапо, хранящиеся в наших архивах.
Как следует из содержания этих документов, посредником на переговорах с украинской стороны Шухевич определил бывшего капеллана нахтигалевцев Ивана Гриньоха («Герасимовского»). Немецкую сторону представлял начальник полиции безопасности СД штурмбанфюрер СС В.Витиска, который в качестве посредника на переговорах с оуновцами использовал гестаповца, криминал-комиссара Паппе.
Оуновцы настолько глубоко погрязли в своем предательстве, что, не моргнув глазом, обещали передавать немцам дезертиров из дивизии СС «Галичина», перебежавших в УПА в надежде бороться за независимую Украину. Особый цинизм этому факту придает то обстоятельство, что на верную смерть, насильно мобилизованных в войска СС перебежчиков, обещал передавать один из лидеров ОУН-б Иван Гриньох - бывший главный капеллан дивизии СС «Галичина», ближайший сподвижник митрополита А. Шептицкого, посредник на переговорах между «Чупринкой» и оккупантами.
Переговоры держались в строгом секрете от рядовых уповцев и низшего командного звена «армии бессмертных». Немецкая сторона обязалась обеспечить УПА оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Это обещание было выполнено. Только подразделением майора Гельвиха на Волыни и в Галиции было конспиративно заложено около 40 баз с военным снаряжением для украинских «повстанцев». Альбом с картами и пометками мест расположения баз немцы передали начальнику главного штаба УПА Д. Маевскому.

Вооружением и оснащением УПА занимались также абверовские друзья "Чупринки". Так, начальник 2-го отдела штаба оккупационных войск генерал-губернаторства гауптман Юзеф Лазарек после войны свидетельствовал: "На протяжении марта-апреля 1944 года я лично через своего подчиненного лейтенанта Винтерассена направил из Львова в Черный лес три раза по две грузовых машины с оружием. Там было всего 15 тонн различного оружия. Примерно 700-800 винтовок, 50 легких пулеметов и много боеприпасов. Одновременно с тем, что я поставлял УПА оружие, отделения второго отдела при первой бронетанковой и 17-й армиях также получили указания о снабжении УПА оружием, и эту задачу выполняли систематически, направляя оружие в большом количестве". В письме окружного проводника Неринга губернатору Галиции от 2.04.1944 года сообщается, что автора посетил руководитель УПА в районе Камянки под кличкой "Орел", "26 лет, заслужил в дивизии СС "Мертвая голова" железный крест первой степени, знак отличия участников пехотных штурмовых атак и серебренный знак образцовых раненых". Неринг с удовлетворением отметил, что на этой встрече "были приняты конкретные решения о сотрудничестве в разведке и тактике в борьбе с большевистскими бандами. Командир УПА получил оружие и боеприпасы...... "Клим Савур" (Д. Клячкивский) 26 января 1944 года провел успешные переговоры с полковником Ваффен СС Шифельдом. Переговоры состоялись в селе Скреготовка, расположенном недалеко от волынского поселка Цумань. В ходе переговоров "Клим Савур" пообещал не только сообщать немцах известную УПА информацию о советских партизанах и подразделениях Красной Армии, но и помогать оккупантам уничтожать их. Немецкая сторона ""... обязалась полностью обеспечить УПА оружием и боеприпасами, а разведку против большевиков полностью финансировать через командование УПА...".

В знак благодарности и уважения Шифельд подарил "Климу Савуру" полный комплект эсэсовского обмундирования, пистолет-пулемет и офицерский кортик с серебренной рукояткой. Для подчиненных Клячкивского немцы немедленно передали 80 автоматов и 132 винтовки "чешского производства с патронами к ним, а также приняли заявку на поставку уповцам 20 полевых и 10 зенитных орудий, 500 советских автоматов, 10 тыс. гранат и 250 тыс. штук автоматных патронов. Подобные переговоры с немцами велись и другими руководителями УПА.

В наших архивах хранится множество документальных материалов о совместных действиях УПА и немецких оккупантов против регулярных частей Красной Армии и советских партизан. Так, один из пленных, гауптман 4-й танковой армии вермахта Франц Лансберг в ходе допроса рассказал:

"Мне известен случай, когда в марте 1944 года возле села Подкамень Бродовского района Львовской области батальон наших войск в составе 4-х рот совместно с бандеровцами вели бой с советскими партизанами.... За участие в этом бою немецкое командование дало им много оружия...".

 

Куренной УПА "Карий", будучи арестованным органами госбезопасности, рассказал следователю: "Курень, которым я командовал, по указанию "Чупринки" был направлен в распоряжение немецкого командования и принимал участие в боях с Красной Армией на фронте, а после отступления немцев оставлен в тылу советских войск... Моим заместителем был назначен немецкий оберлейтенант войск СС" (см. В. Наконечный. "Злочини ОУН-УПА на Волыни. (3 ким и проти кого вони воювали)". Луцьк, 2001 р., стр.24).

 

27 марта 1944 г. партизаны соединения А. Ф. Федорова в ходе боя с куренем УПА в районе волынского городка Каменя-Каширского захватили ряд ценных документов, изобличавших бандеровско-немецкое сотрудничество, среди них письма куренного "Орла". В одном из писем партизаны прочитали:

"... Друже Богдан! Пришлите 15 человек к нам в курень, который будет работать на строительстве моста. 3, марта 1944 года я договорился с немецким капитаном Офтом, что мы построим мост для переправы немецких войск, за что они предоставят подкрепление 2 батальона со всей у них техникой. Вместе с этими батальонами 18.03.1944 г. мы очистим от красных партизан лес по обе стороны реки Сто. ход и дадим свободный проход в тыл, Красной Армии своим отрядам УПА,: которых там ожидают... На переговорах мы были на протяжении 15 часов. Немцы нам приготовили обед.

Слава Украине! 15.03.1944 г. Командир куреня УПА "Орел".

 

Начальник канцелярии охранного батальона 13-й немецкой армии Клаус Нейхауз, оказавшись в плену, рассказал: "... В начале марта 1944 года к нам поступил приказ, подписанный командующим танковой армией, где указывалось: в целях активизации борьбы с советскими партизанами нашим командованием заключен договор с оуновцами о совместной борьбе против большевиков...". Материальной стороной "договорю" стало огромное количество оружия и боеприпасов, переданное гитлеровцами в руки оуновских террористов, позволившее им пролить реки крови на своей земле.

 

Всего, по имеющимся материалам, фашистское командование передало УПА более 700 минометов, около 10 тыс. пулеметов, 100 тыс. ручных гранат, 80 тыс. мин и снарядов, более 12, млн. патронов, 300 полевых радиостанций, 100 портативных типографий. Кроме того, было выделено необходимое количество военных инструкторов и специалистов по проведению разведки, организации диверсий и поддержанию связи между союзниками.

 

Большая часть переданного оккупантами оружия использовалось по прямому назначению - из него убивали воинов-освободителей. Только в январе-феврале 1944 года в зоне действий нашей 13-й армии из 1-го Украинского фронта оуновские подразделения совершили 144 нападения на ее тыловые части и отдельных бойцов.

 

С другой стороны, при вступлении на территорию Западной Украины советские войска встретили союзников. И не только в лице красных партизан. Сформировавшаяся в начале 1944 г. польская партизанская 27-я дивизия АК, которая подчинялась эмиграционному лондонскому правительству Польши, во взаимодействии с регулярными частями Красной Армии и советским партизанским соединением Иванова повела тяжелые бои с оккупантами и их союзниками бандеровцами. В этих боях получило свое логическое продолжение, сложившееся в годы оккупации, боевое антифашистские братство украинцев и поляков.