Приветствую Вас Гость!
Нет фашизму и НАТО
в Украине!
Меню сайта
Форма входа
Категории раздела
| Преступления ОУН-УПА [130] |
| Персоналии [18] |
| Осторожно - фальшивка! [11] |
| Пропаганда фашизма в Украине [11] |
| Попытки переписать историю [9] |
|
Подготовка террористов
[1]
Боевиков ОУН натаскивал Абвер, кто натаскивает нынешних манкуртов?
|
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Облако тегов
Поиск
Орфография
Каталог статей
| Главная » Статьи » Фашизм - пособники и вдохновители » Преступления ОУН-УПА |
Украинский национализм после Второй мировой войны: маски и лицо Ч.1./3
| Зато заметно активизировалась все группировки ОУН, рассчитывая на свои
давние связи с Западными спецслужбами. Лидер мельниковцев А.Каминский в
1970 году издал книгу "За современную концепцию украинской революции".
В предисловии к ней ветеран ОУН М.Проков отметил, что книга уникальная
- "о революции сегодня не говорят, ни на Украине, ни в эмиграции". Тем
не менее, А.Каминский считает, что национальная революция на Украине
вполне возможна, ее нужно готовить. Причем, для этого не нужны
подпольные структуры. Чтобы сплотить народ против советского режима,
достаточно "эволюционных возможностей". В основу политики нужно
положить "сохранение собственного языка, культуры, национальной
самобытности, любовь к родному народу, традициям". Если умело
"использовать международную ситуацию", можно рассчитывать на успех. Практически и мельниковцы и бандеровцы отказывались от прежде главной для них подпольной борьбы, переориентировались - в тактических соображениях, как показали дальнейшие события, на поддержку диссидентства в любых формах и проявлениях. Население Украины предстояло всеми средствами убеждать, что оно во всех отношениях только выиграет от создания суверенного украинского государства. Однако помощь диаспоры делала украинских диссидентов известными на Западе, но не популярными на Украине. Численность Украинской хельсинской группы ограничилась 37 членами. К началу 80-х годов 30 из них арестовали, некоторых вынудили уехать с Украины, некоторые эмигрировали. К религиозным диссидентам вначале не применяли репрессий, ограничивались "разъяснительной работой", полагая религиозный вопрос на Украине давно решенным. Но поддержка униатов Ватиканом положила конец терпимости советских властей. В 1985 году активистов Комитета защиты украинской католической церкви Й.Терелю и В.Кобрина арестовали. На этом открытые проявления украинского диссиденства прекратились и возобновились только через несколько лет - по мере развития социально-экономических и политических процессов, связанных с горбачевской "перестройкой". Украинские диссиденты прошли испытание властью, на Западной Украине властью абсолютной, - и не выдержали его. Как побелка с хаты во время дождя слазили с них "общечеловеческие ценности", перед глазами пораженных сограждан проявился звериный оскал карьеризма, стяжательства, ненависти, равнодушия к чужим судьбам. Забота об Украине, правах человека оказались очередной маской. Глава 4. Почему они победили? Всплеск национализма, распад СССР нередко воспринимались и порой еще воспринимаются как исторический феномен, хотя этим логически завершилась "перестройка" М.Горбачева. К середине 80-х годов ситуация в СССР стала критической. Непосильная гонка вооружений, поддержка "прогрессивных режимов", ухудшение качественных показателей экономики, спад производства и, как следствие, падение качества жизни, изнуряющий дефицит, очереди, "доставания" поставили под вопрос состоятельность советской модели социализма. Прогрессировал моральный кризис общества: потери и хищение на производстве, получение незаработанных денег, махинации, пьянство стали обыденным явлением. На этом фоне население болезненно раздражали относительное благополучие, привилегии и демагогия бюрократического аппарата, явно не способного навести в стране элементарный порядок. Качество жизни населения с 1965 по 1985 год заметно выросло. Люди воочию видели новые школы, больницы, учреждения культуры, магазины, дома быта, асфальтовые и бетонные дороги. Интенсивно строилось жилье. Общедоступные пионерские лагеря, санатории, туризм стали неотъемлемым компонентом советского быта. Дефицит дешевого и качественного продовольствия, промышленных товаров раздражал, но, вопреки уверениям "демократов", пассажиры "колбасных поездов" везли из Москвы отнюдь не дешевую колбасу, а апельсины, мандарины, дорогие кондитерские изделия, промышленные товары далеко не первой необходимости - денег на это у советских людей хватало с лихвой. Требовалась политическая воля для того, чтобы прекратить выплачивать незаработанные деньги, ликвидировать искусственно созданные рабочие места, закрыть нерентабельные предприятия - осуществить на деле принцип "кто не работает, тот не ест". Неизбежность такого рода реформ понимала и часть высшей бюрократии, сделавшая в апреле 1985 года ставку на Горбачева. Сравнительно молодой генеральный секретарь был плоть от плоти партийного аппарата, его порождением. Поэтому, громогласно провозгласив "перестройку", всколыхнувшую страну, он повторил традиционные ошибки советских реформаторов, с самого начала вызвавшие скепсис в здравомыслящих слоях советского общества. К началу 90 годов речь шла уже не о кризисе, - о развале советской экономики. Всплески недовольства населения гасили эмиссией (в 1989-1991 годах "напечатали" около 40 миллиардов рублей). В результате, как снежный ком нарастал дефицит. Инфляционные ожидания заставляли население расхватывать любые товары. Страна зашла в экономический и социальный тупик. Внутриполитические провалы Горбачев пытался компенсировать на международной арене. Все понимали, что пересмотр традиционной - жесткой и дорогостоящей советской внешней политики был неизбежен, - только так можно было сократить непосильные военные расходы, получить западные кредиты. Но уступки Горбачева быстро приобрели характер капитуляции. СССР "сдавал" Афганистан, Ирак, ГДР, оставлял, теряя огромные прибыли, традиционные рынки торговли оружием. Развалился "социалистический лагерь". Разочарованные бездарной советской "перестройкой", социалистические государства Восточной Европы возвращались к своим прежним, далеко не эффективным, экономическим моделям, вопреки собственным интересам жертвовали рациональным сотрудничеством в рамках СЭВ и Варшавского договора. Скептиков опровергали привлекательными иллюзиями "новой Европы", "помощи Запада". На фоне всеобщей эйфории пытались не замечать, что новоявленные "партнеры" не распускают НАТО, не сворачивают военные программы, напротив, активно утверждают свое господство в экономически и стратегически важных регионах планеты, захватывают рынки вооружения. Но выяснилось, что прагматики-"партнеры" даже не обсуждали возможность экономической поддержки СССР. "Перестройка" оказалась в подвешенном состоянии: экономический развал, разуверившийся во власти, обозленный народ и мощная легальная оппозиция, готовая на все ради ставшего реальным захвата власти. Республиканские правящие элиты стали все более откровенно смыкаться с сепаратистами, под лозунгом "национального возрождения" заигрывать с националистами. Социально-политическая обстановка на Украине отличалась от "бурной" Прибалтики, уверенной, что все проблемы решатся самосдачей под военную базу НАТО, от России, - сравнительно низкой политической активностью населения. Это объяснялось высоким по стандартам СССР качеством жизни, устойчивыми источниками доходов, меньшей люмпенизацией населения. Такая ситуация определила доминирующие лозунги оппозиции: "национальное возрождение" и освобождение от экономической эксплуатации Москвы. Широко разрекламированный на Западе новый курс советского руководства - "социалистический плюрализм мнений" обеспечил оппозиции безнаказанность. Можно было в митинговом запале оплевать государство, гражданином которого ты считался, а потом пойти в одну из государственных структур, где ты числился на работе, и получать от этого самого государства зарплату, пользоваться его общественными фондами потребления. По мере того, как крепла убежденность в безнаказанности, акцент деятельности оппозиции смещался с культурного возрождения, защиты окружающей среды, прав человека на политическую борьбу. Пассивность Компартии Украины, поддержка требований "демократизации" советской общественно-политической системы значительной частью населения Украины давали "демократическим силам", как стала называть себя оппозиция, реальную надежду проникнуть во властные структуры, использовать их в своих интересах. Назревал альянс украинской антикоммунистической оппозиции. 8- 10 сентября 1989 года в Киеве состоялся учредительный съезд Народного движения (движение по-украински "pyx" - авт.) Украины (НРУ) - аналога прибалтийских Народных фронтов. Съезд утвердил устав, программу, избрал руководство: И.Драч, В.Яворивский, М.Горынь, С.Конев. С марта 1990 года НРУ начал издавать свой орган - "Народную газету". Новоявленное движение заявило о себе по принципу "умеренность во всем". Его полное название звучало "Народное движение Украины в поддержку перестройки". Цель - "национальное возрождение Украины" - в составе СССР. Программа, впервые опубликованная в газете "Л1тературна Украiна" 16 февраля 1989 года, признавала руководящую роль Коммунистической партии, подчеркивала, что речь не идет о создании структур, альтернативных существующей власти, напротив, ее инициативы поддерживают, ей хотят помочь. НРУ выступал - в русле перестроечных процессов, за экономический, политический, идеологический плюрализм, что позволило объединить людей разных политических взглядов - от коммунистов- реформаторов до членов УХС и прочих антикоммунистических группировок. Несмотря на такую умеренность - по сравнению с народными фронтами Прибалтики, требовавшими республиканских валют и воинских формирований, преобразования СССР из федерации в конфедерацию, ЦК КПУ во главе с первым секретарем Л.Кравчуком, вместо естественной в русле провозглашенной КПСС перестройки равноправной дискуссии, пошел традиционным путем "держать и не пущать". Республиканские средства массовой информации развернули против НРУ кампанию озлобленной критики, навешивания политических ярлыков, коммунистам запретили сотрудничать с Рухом под угрозой исключения "из рядов". Такие меры, как всегда, дали противоположные запланированным результаты: превратили НРУ в массовую, влиятельную оппозицию. Рух с особой тщательностью относился к проблемам межнациональных отношений: даже его радикальное, крыло понимало, что откровенного национализма Восточная Украина не примет. Правда, Рух требовал принятия закона о придании государственного статуса украинскому языку, но уточнял, что это "ни в коем разе не ограничит функционирование русского языка как средства межнационального общения в СССР, свободного развития языков национальных меньшинств и групп Украины. Каждый гражданин свободно пользуется родным языком. И.Драч сразу после установочного съезда признал, что выступает "за Украину свободную, суверенную", но тут же оговорился: "в составе обновленной Федерации, на основе нового Союзного договора. Подавая элементы национализма как часть "национального возрождения", Pyx стал заметной политической силой - проводил все более масштабные акции, добивался от республиканских и местных властей все новых уступок. Над митингами все смелее поднимались сине-желтые флаги и тризубы, звучал гимн "Ще не вмерла Україна" - символика, которую связывали с традициями украинской независимости и государственности. 28 октября 1989 года Верховный Совет УССР под давлением оппозиции принял закон о государственном статусе украинского языка. Однако дальше этих "национальных элементов" оппозиция не пошла, не желая рисковать в преддверии намеченных на март 1990 года выборов Верховного Совета УССР и местных Советов народных депутатов. Выборы показали, что Восточная Украина не созрела для политического радикализма, особенно с националистическим душком. Зато в Галиции -Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской областях, "демократы" получили большинство в местных Советах - пришли к власти. До выборов 1990 года галицкая оппозиция вела себя осмотрительно: выступая с позиций радикального антикоммунизма, сепаратизма, занимала в национальном вопросе осторожную, уклончивую позицию. На львовских массовых митингах 1988 года, которые привлекли внимание всей страны, московских журналистов поражало, что ораторы от оппозиции "буквально рвут в душах людей струны национальных чувств". И это в городе, "где подавляющее большинство школ, театров, газет, книг, выпускаемых в издательствах, и песен, звучащих по радио и телевидению, - на украинском языке". В то же время умиляло, что галицкие националисты "первыми приносят на митинги портреты Горбачева, часто цитируют Ленина, Маркса". Если кто-то и предложил на одном из митингов увековечить память бандеровцев, как жертв сталинского террора, - его просто "занесло". В целом же галицких националистов можно и нужно "пригласить к совместной творческой работе в условиях перестройки. Тогда эта политическая наивность отражала не только позицию московских журналистов, но и московского руководства. Тем более, когда в 1989 году Горбачев посетил Львов, его приняли очень тепло. Председатель правления Львовской писательской организации поэт Р.Лубкивский, в недалеком будущем один из лидеров львовских национал-радикалов, на встрече с генсеком заявил: "В 1939 году бесправный тогда народ Западной Украины расправил крылья, обрел свободу... Народ воспринял этот исторический акт как уникальный шанс во имя справедливости политической". И никаких национальных проблем: "мы живем на этих землях - украинцы, русские, армяне, поляки, чехи, словаки - дружной семьей". На галичан можно положиться, во всяком случае, на Р.Лубкивского: "Советская власть, - подчеркнул он, - дала мне все для счастья, и другой власти мне не надо". А тем временем галицкие власти гостеприимно распахнули двери экспансии оуновской идеологии. Сначала активизировались фракции ОУН, формально оппозиционные бандеровцам. В 1987 году в Нью-Йорке состоялась конференция ОУН-з. Ее лидер А.Каминский поставил задачу: "сформировать на надлежащем уровне штаб людей для анализа и разработки актуальной деятельности на Украине и в Советском Союзе для определения конкретных целей и выработки политических средств влияния на различные сферы жизни". И на Украину, особенно в Галицию, оуновские эмиссары повезли литературу и периодику, выступали с лекциями, печатались в "демократической" прессе, организовывали "научные" и "теоретические" конференции. За ОУН-з двинулись на "материнские" земли представители "мельниковцев", а потом, и "бескомпромиссные националисты" - бандеровцы. На чьи деньги малочисленные группировки, не пользующиеся влиянием в украинской диаспоре, совершали бесчисленные вояжи, оплачивали дорогостоящие издательские проекты, форумы и конференции? Но в начале 90-х годов "перестроечную" Украину эта проблема не волновала. Общественное мнение вполне устраивала официальная версия: поддержка украинской диаспоры. В то, что "за кордоном" все живут богато и готовы бескорыстно и бесконечно жертвовать ради счастья "родной земли", верили многие. Власти, конечно, имели объективное представление об источниках финансирования пропаганды украинского национализма. Расцвет прооуновских группировок в условиях галицкой "демократии" естественно поставил вопрос о реанимации самой ОУН-бандеровцев. В марте 1991 года она заявила о воссоздании своего Краевого провода (руководства - авт.) в Галиции и даже Украинского государственного правления (теневого правительства - авт.), которые объявили "легалистично-конституционную систему СССР оккупационной, отказалась признавать законы, "навязанные Конституциями СССР и УССР". Оставалось только возродить Украинскую повстанческую армию, что и было сделано в апреле 1991 года на съезде ветеранов УПА во Львове. Созданное съездом Братство ветеранов УПА провозгласило своей целью создание "правдивой истории УПА, увековеченье памяти погибших" Правда, естественно, состояла в том, что УПА не сотрудничала с гитлеровцами, не занималась террором, этническими чистками. Ее борьба - "наиболее героическая страница истории Украины". Ветераны УПА для начала не выдвигали политических лозунгов, но не собирались стоять в стороне от современных политических событий: делегаты съезда прошли по улицам Львова вместе с членами УНА-УНСО. Было бы преувеличением утверждать, что национализм овладел массами, даже в Галиции. На родине "героев" (по инициативе "общественности") установили бюсты, Е.Коновальца и С.Бандеры, а в Бродовском районе - памятный знак дивизии СС "Галиция". Дальнейшие события развивались в духе Дюма-отца: оба бюста и памятный знак взорвали "неизвестные злоумышленники". Виновниками националисты, естественно, объявили КПУ и КГБ. Несмотря на то, что украинская антикоммунистическая оппозиция называла себя "демократическими силами", националисты, в бандеровских традициях, дополняли свой пещерный антикоммунизм не менее пещерным антидемократизмом, поскольку понимали, что демократическими методами, в рамках демократических институтов, власти на Украине не получат. Представители украинской диаспоры, никогда не забывавшие, что главная цель "национального возрождения" - развал СССР. Так, Р.Зварич на страницах журнала "Нацiоналiст" заявил, что в отношениях Украины с Россией должны утвердиться "не взаимные интересы, а исключительно украинские". Эту идею галицкие националисты подхватили и развили. Командир УНСО О.Витович со свойственной ему бескомпромиссностью писал: "Москва всегда была, есть и будет для нас врагом номер один. Поэтому наша смертельная ненависть к москалям, к этой дикой варварской орде целиком понятна и морально оправдана". Его, как всегда, поддержал Д.Корчинский: "задача наших организаций заключается не столько в том, чтобы добиться независимости, сколько в том, чтобы добить Россию в том виде, в котором она существует сейчас". Львовская краевая организация СНУМ предупредила своих членов: "утверждение, что враги Украины не русские, а коммунисты глубоко ошибочно... На России лежит исключительная ответственность за порабощение Украины и планомерное уничтожение украинского народа на протяжении последних трехсот лет". Р.Коваль, один из лидеров ДСУ, редактор его официоза - газеты "Нескорена нація" опубликовал программную статью "Должны ли украинцы заботиться о благополучии русских?", перепечатанную многими националистическими изданиями. Живущих на Украине русских он объявил "армадой колонизаторов" и обратил внимание этнических украинцев на то, что "длиннющие квартирные и телефонные очереди были бы значительно короче, если бы русские "братья" вернулись назад, на свое подворье". Они уедут, "когда на Украине для них будут невыносимые условия". Создать их не сложно: "активная украинизация и протекционизм в отношении украинцев, обеспечат не только благоприятные условия украинского возрождения, но и атмосферу дискомфорта для русских, их постепенную миграцию за пределы Украины. Когда на железнодорожных станциях и в аэропортах сообщения будут только на украинском языке, а в Крыму еще и на крымско-татарском, когда прекратится трансляция центрального и российского телевидения и радио, когда газеты и журналы на русском языке будут стоить в два-три раза дороже украинских, когда обучение в вузах будет только на украинском языке, когда без знания украинского языка невозможно будет занимать какую-либо руководящую должность, тогда москаль почувствует себя гостем, которому пора возвращаться в свой заплесневелый дом". Выживанием русских с Украины борьба с Россией не закончится. УНС предупредил, что подорвет Россию изнутри: примет меры "по развертыванию освободительного движения на украинских этнографических территориях, которые сейчас находятся в составе России, а также в местах компактного заселения украинцами России". Националисты сохранили присущий "классическому" украинскому национализму истерический антисемитизм, хотя значительную часть проживавших на Украине евреев уничтожили гитлеровцы, многие воспользовались возможностью эмиграции из СССР, оставшиеся единицы серьезной конкуренции "истинным украинцам" не составляли, более того, малочисленные еврейские организации, особенно в Галиции демонстрировали лояльность к "украинскому национальному возрождению". Видимо, ставка делалась на воспетый идеологами интегрального национализма "исконный" антисемитизм "национально сознательных украинцев". Антисемитизм имел для националистов значение еще и потому, что бандеровцы, которыми гитлеровцы укомплектовали "вспомогательную полицию", карательные батальоны, активно участвовали в Холокосте, особенно в Галиции, где гитлеровцы уничтожили почти все еврейское население. От такого наследства следовало отказаться. Прежде всего, поспешили объявить факты участия бандеровцев в Холокосте клеветой. Тон, как всегда, задали представители украинской диаспоры, лично заинтересованные в пересмотре истории второй мировой войны. В январе 1989 года издающаяся в Америке газета "Наш голос" опубликовала статью М.Демковича-Добрянского, утверждавшего, что бандеровцы к "решению еврейского вопроса" в Галиции не имели никакого отношения: "во враждебной прессе и научных публикациях такого рода враги украинского народа возводят на украинцев всевозможную клевету". Версию о происках врагов с удовольствием перепечатали националистические газеты на Украине. Поляки были для бандеровцев главным объектом ненависти, звериных расправ в годы второй мировой войны. Но националисты заняли в "польском вопросе" осторожную позицию. Во-первых, "суверенную Украину" намеревались повернуть лицом к Европе, значит к Польше. Во-вторых, в условиях "перестройки" галичане кормились польскими "шоп-турами" и раздражать соседей не решались. Однако это не означало, что "польский вопрос" снят с повестки дня. Ненависть тлела как огонь под пеплом, иногда прорываясь наружу устами наиболее радикальных лидеров. В мае 1990 года председатель Львовского областного Совета народных депутатов В.Чорновил изложил свои политические взгляды корреспонденту газеты "Комсомольская правда". Он не скрывал, что "демократы" выступают "за полную независимость Украины, за вывод ее из состава СССР", готовы призвать своих избирателей к гражданскому неповиновению, но подчеркнул, что, оказавшись у власти "демократы" остаются сторонниками демократии. В частности, "не оспаривают право коммунистов иметь свою партию, как не оспаривают такое право за любой группой лиц, если их действия не выходят за рамки Декларации прав человека". Возможно, в Москве такие заверения и воспринимали всерьез, но на глазах населения Галиции разворачивалась откровенная дискриминация, травля коммунистов, не пожелавших выйти из партии, членов их семей, "национально не сознательных" украинцев, не желавших реанимации бандеровщины. Под видом "департизации" их увольняли. Престижные должности занимали "национально сознательные". На работу принимали только по рекомендации первичной ячейки НРУ, свидетельствующей должную национальную сознательность. Сыграла свою роль и националистическая пропаганда. В.Чорновил вынужден был признать, что обещанной им национальной идиллии во Львове нет: "случаются отдельные случаи межнациональной нетерпимости на бытовом уровне, но они никак не определяющие в нашем городе". Опросы общественного мнения не давали повода для столь оптимистической оценки: проявления национальной дискриминации ощутили на себе 81,6 процента русскоязычных львовян. Киевские власти официально осуждали национализм. Но это все и ограничивалось. Употребить свои законные полномочия боялись как огня, чтобы не оттолкнуть возможных союзников в борьбе за "незалежность" от все более слабеющей Москвы. На многочисленные обращения граждан, общественных организаций попросту не реагировали. Правда, по поводу наиболее вызывающих акций галицких националистов - захватов Дома политического просвещения Львовского обкома Компартии Украины, Львовского филиала Центрального музея Ленина, митинговых призывов к вооруженным выступлениям, политическим и этническим чисткам назначались арбитражные процессы, прокурорские расследования, даже возбуждались уголовные дела, но эти редкие попытки спускались на тормозах, захлебывались в бумажной волоките. "Национал-демократы", оправдывая выгодную им с точки зрения борьбы за власть пассивность властей, наперебой успокаивали население Восточной Украины. Постепенно на Восточной Украине к национализму сложилось парадоксальное отношение, поражавшее не только рядовых коммунистов, большинство населения Украины, все более скептически относившееся к разгулу "демократии", но и большинство украинской диаспоры, не разделявшей идей ОУН. Уже цитировавшийся В.Полишук следующим образом характеризовал обстановку весной и летом 1991 года: "Угрозы для Украины не видят некоторые киевские газеты и журналы. Их писания, а также поддержка ОУН-УПА со стороны таких деятелей, как Д.Павлычко, И.Драч, закрыли рты даже тем украинцам, которые пострадали от бандеровцев, потеряли своих близких. Люди снова начали бояться ОУН, как и 50 лет назад. Даже такие газеты, как "Демократична Україна", не бьют тревогу, та же "Робітнича газета" только время от времени публикует письма против ОУН-УПА. Редакции "Літературної України", "Молоді України" не просто не видят угрозы со стороны ОУН, они не хотят ее видеть. Такая тактика срабатывала, - в июле 1991 года опросы общественного мнения свидетельствовали, что только три процента населения Восточной Украины отмечала рост национального экстремизма. Многочисленные средства массовой информации "демократической оппозиции" обрушили на читателей лавину "объективной экономической информации", причем, если киевские издания еще пытались сохранить имидж - держаться в рамках приличий, местные, особенно галицкие, логикой и здравым смыслом себя не ограничивали. Безотлагательная необходимость государственной самостоятельности обосновывалась, прежде всего, тем, что Украина - одна из самых богатых стран Европы и мира: по двенадцати основным показателям производства промышленной продукции занимает девять первых и три вторых места. Но воспользоваться своими богатствами Украина не может - ее грабит Москва: "союзные министерства забирают с Украины ежегодно сто миллиардов рублей, то есть каждый работающий платит союзный налог четыре тысячи рублей". На эти неправедные деньги роскошно живет население РСФСР: зарплаты там на 35-40 процентов больше, капиталовложения на душу населения выше почти в два раза, а расходы на развитие украинского образования, культуры, искусства - менее трети российских. На душу украинского населения производится тонна пшеницы, а потребляется 140 килограмм, мяса, соответственно, 155 и 68, сахара - 118 и 48. С промышленной продукцией еще хуже: 95 процентов уходит за пределы Украины. Но и на оставшиеся крохи зарятся ненасытные "москали". Если срочно не отгородится от ненасытной России, последствия будут катастрофическими: "старший брат не понимает, как это он голодный, а младший брат голосует за самостоятельность. Оголодавши совсем, "двадцатипятитысячники" из Петербурга и Москвы придут к нам "поставить этих зарвавшихся хохлов на место" и почистить наши запасы". Не менее распространенным аргументом сепаратистов стала экономическая помощь Запада - через украинскую диаспору. Радужные перспективы такой помощи особенно активно муссировали галицкие националисты, тесно связанные с "третей волной украинской эмиграции" (после второй мировой войны - авт.). Они уверяли, что даже если всю Украину Запад содержать не сможет, то Галицию - "украинский Пьемонт" прокормит безусловно. От националистов не отставали и галицкие власти. В 1991 году В.Чорновил посетил Канаду и по возвращению дал пресс-конференцию, отчет о которой газета "За вільну Укра1їну" поместила под симптоматичным заголовком: "Чорновил открывает Америку". Открытие заключалось в том, что "украинская эмиграция видит свою основную задачу в поддержке процессов, происходящих на Украине". Деньги, - уверял Чорновил, - можно получить хоть завтра, для начала пять миллиардов долларов, будь Украина независимой. Но УССР заморские бизнесмены денег не дадут - бояться, что их заберет Москва. Нужно признать, что пропаганде радикальной оппозиции Компартия Украины, особенно ее областные организации в Галиции, противопоставил эффективную контрпропаганду. Контролируемые КПУ средства массовой информации убедительно доказывали, что СССР, нравится это кому-то или нет, исторически сложился как единый хозяйственный комплекс, в случае его развала экономические возможности Украины сократятся на 75 процентов, из развитой индустриальной республики она превратиться в "хутор близ Диканьки". В капиталистическом мире идет жесткая борьба за источники сырья, рынки сбыта и "поддержка демократии в СССР" для Запада только средство укрепления собственных стратегических позиций, особенно в странах "третьего мира". Ни в СССР, ни в отделившихся от него республиках развитые индустриальные государства финансировать развитие производства не будут: относительная дешевизна советских трудовых ресурсов сводится на нет их низкой квалификацией и культурой труда. К тому же распад СССР сопряжен с длительной социально-политической нестабильностью на его бывшей территории. Оппозиции напоминали ее собственные выкладки относительно устаревшей украинской металлургии, оскудевших угольных пластах и черноземах. Восточная Украина подробно информировалась о программах и "акциях" галицких националистов. 7-8 декабря 1991 года главы России, Белоруссии, Украины подписали Беловежское соглашение, покорно ратифицированное парламентами. СССР исчез с карты мира. Коммунисты проиграли, антисоветская оппозиция победила. Победила потому что, как свидетельствует исторический опыт, активное меньшинство сравнительно легко навязывает свою волю пассивному большинству. А в горбачевской "перестройке" начальная активность сменилась массовой пассивностью по мере того, как общество осознало неизбежность, безотлагательность коренных реформ советской экономической, социальной, политических систем и неспособность правящей элиты эти реформы осуществить. КПСС имела все возможности перестроится самой и перестроить советскую систему. Она обеспечила уровень жизни, который А.Маслоу назвал первым уровнем удовлетворения потребностей, создала предпосылки реформ, но не смогла их осуществить. Не смогла, потому что вместо единственно возможной для страны без устойчивых традиций частной собственности и конкуренции, правосознания и политического опыта схемы: "сильная власть - либеральные реформы" встала на путь "демократических преобразований". Демократия нужна, но она не цель, а средство, полезное и эффективное в определенных пределах - пока не перерастает в охлократию, пока политические решения принимаются квалифицированным большинством, пока социальные процессы управляемы и развиваются в рамках законов, которые можно и нужно совершенствовать, но нельзя игнорировать. Свобода и демократия благо только тогда, когда принадлежат людям благоразумным, - предупреждал Меценат. Иначе демократия подменяет государственные интересы межпартийными амбициями и склоками, - предупреждал К.Победоносцев. Демократия приводит к диктатуре подонков, - предупреждал А.Нобель. И чем больше демократия перерастает в охлократию, тем больше выхолащиваются ее позитивные качества и на первый план выходят качества негативные. 1 декабря 1991 года население Украины сделало свой выбор и, как за каждый выбор, за него предстояло расплачиваться. Часть 2. Маски сброшены Глава 5. Хмурое утро самостийности На референдуме 1 декабря 1991 года 90 процентов принявших участие - 84 процента имевших избирательное право - 71 процент дееспособного населения УССР проголосовали за подтверждение Акта независимости. К избирательным урнам шли люди, убежденные, что исправляют историческую несправедливость: Москва больше не будет отбирать львиную долю украинских доходов, хлынут иностранные инвестиции, и качество жизни резко возрастет. "Самостийная Украина", о необходимости которой так долго твердили галицкие националисты, стала явью, оставалось пожинать сладкие плоды. Сделать эти плоды не просто сладкими, а очень сладкими казалось националистам вполне реальным. Нужно сворачивать экономические отношения с Россией и другими бывшими республиками СССР, переориентировать экономику на Запад, который окажет в этом любую необходимую помощь, руководствуясь, прежде всего не экономическими, а военно-политическими приоритетами. Размеры территории, численность населения независимой Украины, считали националисты, делают ее естественной опорой Запада в непредсказуемом по перспективам регионе, противовесом, позволяющим нейтрализовать геополитические претензии России. Первый тревожный звонок нарушил эйфорию самостийности 24 марта 1992 года. Президент Л.Кравчук представил Верховному Совету концепцию экономической политики Украины, которая признавала и негативные последствия сепаратизма: обретение независимости будет связано "с сокращением поставок покупных дефицитных ресурсов из России и других стран СНГ", а это приведет "к сокращению объемов производства, безработице, сокращению доходов работников ряда предприятий". Кроме того, переориентация экономики на Запад потребует "сокращения производства той продукции, себестоимость которой по мировым ценам выше продажной цены". Кравчук подчеркивал, что негативные явления - временные. Тем не менее, по оценке украинских средств массовой информации, на украинское население, уже настроившееся роскошно жить на спешно введенные вместо рублей купоны, откровения президента произвели "эффект разорвавшейся бомбы". К тому же вскоре выяснилось, что это еще не бомба - максимум граната. Развал советской сверхдержавы кардинально изменил ситуацию в мире, положил начало разрушительным процессам, которые стали охватывать все новые государства и континенты. Стало ясно, что Украина столкнулась не с отдельными трудностями, а оказалась в принципиально новой, неблагоприятной для нее геополитической ситуации. Особенно негативными оказались последствия разрушения советского хозяйственного комплекса, разрыв традиционных экономических связей. В 1993 году тогдашний глава украинского правительства Л.Кучма признал, что, полностью разорвав хозяйственные связи с Россией, Украина сохранит не более 15 процентов своего экономического потенциала. Российские нефтегазовые кампании ориентировались на платежеспособные западные рынки, использовали украинские нефтеперерабатывающие заводы для предпродажной подготовки нефтяного сырья с последующей поставкой в Западную Европу или Америку. Объемы переработки нефти для ограниченно платежеспособного внутреннего рынка Украины сокращались, что привело к катастрофическому дефициту энергоносителей. Все попытки на протяжении 90-х годов хотя бы частично решить проблему диверсификации нефтепоставок не увенчались успехом. Великая Украина дошла до воровства нефтепродуктов, что вызвало резкую ответную реакцию России. Во-первых, российские нефтяные кампании повысили цены на поставляемые Украине энергоносители (по различным видам топлива на 5-11 процентов выше среднемировых цен), получая в оплату контрольные пакеты акций украинских нефтеперерабатывающих предприятий. Во-вторых, с избранием В.Путина президентом, Россия отказалась решать проблему украинской задолженности долгим путем реструктуризации и требует у Киева приватизации российскими кампаниями свыше 30 крупных предприятий - Днепропетровские "Авиаагрегат и "Югмаш", Запорожский моторный завод, АНТК им. Антонова, Харьковский машиностроительный завод - основы украинской экономики, а также магистральных нефте-газопроводов. Как инструмент давления используется возможность транспортировки российских энергоносителей в Европу минуя Украину - через Беларусь. Источник: http://www.edrus.org/content/view/87/56/ | |
| Категория: Преступления ОУН-УПА | Добавил: Spacer (16.09.2008) | |
| Просмотров: 932 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 | |
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright НетФашизму © 2025 | 